Мир и я (О новых впечатлениях, фильмах, книгах и др.)

Здесь мы обсуждаем разное.
Аватар пользователя
сфера
Сообщений: 148
Зарегистрирован: 25 сен 2019, 21:46
Контактная информация:

Re: Мир и я (О новых впечатлениях, фильмах, книгах и др.)

Сообщение сфера » 19 июн 2021, 08:24

Прекрасный документальный фильм о китайских отшельниках в горах.Я уже когда-то делилась им.Но вдруг кто-то это еще не видел.
Среди белых облаков

Аватар пользователя
сфера
Сообщений: 148
Зарегистрирован: 25 сен 2019, 21:46
Контактная информация:

Re: Мир и я (О новых впечатлениях, фильмах, книгах и др.)

Сообщение сфера » 28 июл 2021, 17:58

Изображение
]Посмотрела фильм "Ван Гог.На пороге вечности". Попала точно по дате.27 июля 1890г.Ван Гог был ранен,а 29 -дата его смерти.Для меня эта случайность ,как подарок.Спонтанное желание посмотреть фильм про этого художника. Фильм мне понравился.Есть необычные моменты.Например актер рисует картину.Часть процесса.Как Ван Гог.Мне это было интересно.Много моментов ,попыток передать связь природы и художника.Атмосферу влюбленности в стихию.Я выписала фразы из фильма.Наверняка они есть в дневниках Ван Гога.
"Когда я смотрю на ландшафт,я вижу вечность"
"Для существования должна быть причина"
"Почему ты не пишешь то,что рождает твой мозг?"(Поль Гоген)"Потому что сущность природы-красота.Когда я смотрю на природу,я более ясно вижу ту связь,что объединяет всех нас.Вибрирующую энергию.Напряжение бывает столь велико,что я теряю сознание"

За это сообщение автора сфера поблагодарили (всего 3): ИстинаВоеводаПОНИ

Аватар пользователя
сфера
Сообщений: 148
Зарегистрирован: 25 сен 2019, 21:46
Контактная информация:

Re: Мир и я (О новых впечатлениях, фильмах, книгах и др.)

Сообщение сфера » 01 дек 2021, 18:19

Еще что понравилось из произведений("Дневник писателя") Ф.М.Достоевского.Очень красивые слова об Истине.Но без контекста ,только возвышенные слова,будет неправильно.Поэтому всё как есть: ; Еще хочется подарить этот отрывок на день рождения нашей Истине (clap) (heart) (highfive) (sun) ;
"Деликатная взаимность вранья есть почти первое условие русского общества - всех русских собраний, вечеров, клубов, ученых обществ и проч. В самом деле, только правдивая тупица какая-нибудь вступается в таких случаях за правду и начинает вдруг сомневаться в числе проскаканных вами верст или в чудесах, сделанных с вами Боткиным. Но это лишь бессердечные и геморроидальные люди, которые сами же и немедленно несут за то наказанье, удивляясь потом, отчего оно их постигло? Люди бездарные. Тем не менее все это лганье, несмотря на всю невинность свою, намекает на чрезвычайно важные основные наши чертя, до того, что уж тут почти начинает выступать мировое. Например, 1) на то, что мы, русские, прежде всего боимся истины, то есть и не боимся, если хотите, а постоянно считаем истину чем-то слишком уж для нас скучным и прозаичным, недостаточно поэтичным, слишком обыкновенным и тем самым, избегая ее постоянно, сделали ее наконец одною из самых необыкновенных в редких вещей в нашем русском мире (я не про газету говорю). Таким образом у нас совершенно утратилась аксиома, что истин" поэтичнее всего, что есть в свете, особенно в самом чистом своем состоянии; мало того, даже фантастичнее всего, что мог бы налгать и напредставить себе повадливый ум человеческий. В России истина почти всегда имеет характер вполне фантастический. В самом деле, люди сделали наконец то, что всё, что налжет и перелжет себе ум человеческий, им уже гораздо понятнее истины, и это сплошь на свете. Истина лежит перед людьми по сту лет на столе, и ее они не берут, а гоняются за придуманным, именно потому, что ее-то и считают фантастичным и утопическим.

Второе, на что наше всеобщее русское лганье намекает, это то, что мы все стыдимся самих себя. Действительно, всякий из нас носит в себе чуть ли не прирожденный стыд за себя и за свое собственное лицо, и, чуть в обществе, все русские люди тотчас же стараются поскорее и во что бы ни стало каждый показаться непременно чем-то другим, но только не тем, чем он есть в самом деле, каждый спешит принять совсем друго

Слушаю лекцию 12.12.2020 Там Нателла употребляет для вранья слово "натуральное".Сударением-не истинное вранье,а натуральное.С довольствием соглашусь.

За это сообщение автора сфера поблагодарил: ПОНИ

Аватар пользователя
сфера
Сообщений: 148
Зарегистрирован: 25 сен 2019, 21:46
Контактная информация:

Re: Мир и я (О новых впечатлениях, фильмах, книгах и др.)

Сообщение сфера » 01 дек 2021, 18:37

Еще один большой отрывок из дневников Ф.М Достоевского. Просто на лекции посвященной его творчеству ,Историк произнес интересную ,мне показалось ,цитату: "Раз отвергнув Христа,ум человеческий может дойти до удивительных результатов"
Тут вообще так оказалось интересно.
"Но вы этим слишком общим указаниям, кажется, не поверите. "Образование, - твердите вы, - прилежание"; "праздные недоразвитки", - повторяете вы. Заметьте, господа, что все эти европейские высшие учители наши, свет и надежда наша, все эти Милли, Дарвины и Штраусы преудивительно смотрят иногда на нравственные обязанности современного человека. А между тем это уже не лентяи, ничему не учившиеся, и не буяны, болтающие ногами под столом. Вы засмеетесь и спросите: к чему вздумалось мне заговорить непременно об этих именах? А потому, что трудно и представить себе, говоря о нашей молодежи, интеллигентной, горячей и учащейся, чтоб эти имена, например, миновали ее при первых шагах ее в жизни. Разве может русский юноша остаться индифферентным к влиянию этих предводителей европейской прогрессивной мысли и других им подобных, и особенно к русской стороне их учений? Это смешное слово о "русской стороне их учений" пусть мне простят, единственно потому что эта русская сторона этих учений существует действительно. Состоит она в тех выводах из учений этих в виде несокрушимейших аксиом, которые делаются только в России; в Европе же возможность выводов этих, говорят, даже и не подозреваема. Мне скажут, пожалуй, что эти господа вовсе не учат злодейству; что если, например, хоть бы Штраус и ненавидит Христа и поставил осмеяние и оплевание христианства целью всей своей жизни, то всё-таки он обожает человечество в его целом и учение его возвышенно и благородно как нельзя более. Очень может быть, что это всё так и есть и что цели всех современных предводителей европейской прогрессивной мысли человеколюбивы и величественны. Но зато мне вот что кажется несомненным: дай всем этим современным высшим учителям полную возможность разрушить старое общество и построить заново - то выйдет такой мрак, такой хаос, нечто до того грубое, слепое и бесчеловечное, что всё здание рухнет, под проклятиями человечества, прежде чем будет завершено. Раз отвергнув Христа, ум человеческий может дойти до удивительных результатов. Это аксиома. Европа, по крайней мере в высших представителях своей мысли, отвергает Христа, мы же, как известно, обязаны подражать Европе.

Есть исторические моменты в жизни людей, в которые явное, нахальное, грубейшее злодейство может считаться лишь величием души, лишь благородным мужеством человечества, вырывающегося из оков. Неужели нужны примеры, неужели их не тысячи, не десятки, не сотни тысяч? .. Тема эта, конечно, мудреная и необъятная, и на нее очень трудно вступать в фельетонной статье, но все-таки в результате, я думаю, можно допустить и мое предположение: что даже и честный и простодушный мальчик, даже и хорошо учившийся, может подчас обернуться нечаевцем... разумеется опять-таки если попадет на Нечаева; это уже sine qua non.(непременное условие)"
Если можно прокомментировать,то я бы хотела сказать ,что учение Христа следует изучать.Это ключ к внутреннему миру.Но не стоит сражаться ключом.Он не для этого.И отвергать ...

За это сообщение автора сфера поблагодарили (всего 3): Просто МарияПОНИкамертон

Аватар пользователя
сфера
Сообщений: 148
Зарегистрирован: 25 сен 2019, 21:46
Контактная информация:

Re: Мир и я (О новых впечатлениях, фильмах, книгах и др.)

Сообщение сфера » 05 янв 2022, 13:41

3 января была в "сердце нашей Родины" на Красной площади, встречалась с дочечкой Устиночкой. И она то мне и посоветовала прочитать рассказ Андреева "Иуда".Сказала : " Ты там увидишь всех из школы и Н. "Сейчас под большим впечатлением. Всём советую.

За это сообщение автора сфера поблагодарил: Истина

Аватар пользователя
ПОНИ
Сообщений: 16
Зарегистрирован: 30 сен 2021, 01:53
Контактная информация:

Re: Мир и я (О новых впечатлениях, фильмах, книгах и др.)

Сообщение ПОНИ » 12 янв 2022, 01:04

Начался 2022 год..
Нателла советовала в этот год работать с женскими образами, судьбами, характерами..

9 января вместе с Афой сходили на выставку "Снег на траве" - по творчеству Ю.Норштейна.
Но удивительно, что не он, а его жена - Франческа Ярбусова, с которой они познакомились на Союзмультфильме, рисовала всем нам любимые образы Ежика в тумане и Паровозика из Ромашкова.
Мужская идея и Женское воплощение..

Изображение

Изображение

За это сообщение автора ПОНИ поблагодарили (всего 3): сферакамертонИстина

camelopard удалил сообщение автора Гость 16 янв 2022, 21:49.
Показать это сообщение.

Аватар пользователя
ПОНИ
Сообщений: 16
Зарегистрирован: 30 сен 2021, 01:53
Контактная информация:

Re: Мир и я (О новых впечатлениях, фильмах, книгах и др.)

Сообщение ПОНИ » 16 янв 2022, 21:48

В эти выходные попала к Спутнику на показ отрывков по пьесам Чехова - Чайка, Три сестры..
Характеры были прорисованы ювелирно, и придя домой захотелось посмотреть пьесы целиком, чтобы вспомнить нюансы отношений героев.
Пьесы погрузили в мир отношений конца 19 века.. ожило то время.. и Чехов как будто стал реальным знакомым, жизнь которого перестала быть абстрактной.. Герои его пьес как будто рассказывали о нем самом.. о его переживаниях..

Сегодня утром продолжилось обсуждение темы театра и вспомнился фильм "Успех". Фильм про молодого московского режиссера, который приезжает в областной драмматический театр, чтобы поставить Чайку. Удивительный фильм про взаимоотношения актеров и режиссера, который во время репетиций пьесы заставляет их выйти из пассивного состояния, как Нателла говорит - состояния Консервов, и ожить для игры в этой пьесе.
Каждая роль пробуждала в актере его собственные переживания, которые он почему-то спрятал и стал жить обычной жизнью.

Под большим впечатлением от этого фильма!
Очень похоже на наше обучение в Школе!

Изображение

За это сообщение автора ПОНИ поблагодарили (всего 2): камертонИстина

Аватар пользователя
Историк
Сообщений: 23
Зарегистрирован: 04 апр 2018, 11:48
Контактная информация:

Re: Мир и я (О новых впечатлениях, фильмах, книгах и др.)

Сообщение Историк » 16 янв 2022, 22:41

Да, наступили чеховские дни. Студенты-третьекурсники на экзаменационном показе так сыграли, как, наверное, не каждый МХАТ сыграет. А мы теперь никак не можем отпустить Чехова. Или он нас (smile)

Столько мыслей - про время, про жизнь, про людей, про себя, про любовь. Весь Чехов, как наша Школа, про любовь. Этой любви так много, она так близко, что даже немного страшно. Я не знаю, как это выдерживают актеры.

И очень много мыслей про наш маленький театр. Неважно, что сюжеты, костюмы и декорации у нас совсем простые, что мы не умеем играть музыкой и светом, и наших пьесок никто не видит, кроме нас самих, но мы можем проживать в них любовь. Тренировать сердца, чтобы они выдерживали и не боялись. Делать шаги, на которые не решаемся в жизни, чтобы потом решиться и шагнуть. Плакать и смеяться. Мне кажется, это здорово. Мне кажется, я начал что-то понимать про наш театр.

Время Чехова переломное, наше тоже. Меняться трудно, а не меняться нельзя. Но почему-то верится, что всё у всех будет хорошо.

Изображение Изображение

За это сообщение автора Историк поблагодарили (всего 2): камертонИстина
"История – слишком серьезное дело, чтобы доверять ее историкам..."
Йан Маклеод, британский политический деятель

Аватар пользователя
сфера
Сообщений: 148
Зарегистрирован: 25 сен 2019, 21:46
Контактная информация:

Re: Мир и я (О новых впечатлениях, фильмах, книгах и др.)

Сообщение сфера » 11 фев 2022, 11:17

Вот залетел рассказик.На злобу дня. Не смогла не поделиться.



ХЕЙВУД БРАУН

ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВЫЙ ДРАКОН

Среди учеников рыцарской школы Гавейн Сильное Сердце1 принадлежал к тем, кто не подавал почти никаких надежд. Высокий и крепко сбитый, он, как вскоре обнаружили его наставники, оказался слабоват духом. Во время занятий по рыцарским поединкам он, бывало, прятался в лесу, хотя сотоварищи и учителя, желая пробудить лучшие чувства его души, кричали ему, призывая его выйти и сломать себе шею, как настоящий мужчина. Но даже когда ему говорили, что концы копий обиты войлоком, вместо лошадей у них пони, а поле необычайно мягкое для поздней осени, энтузиазма Гавейн все равно никакого не выказывал.

Как-то весной Директор школы обсуждал «дело Гавейна» с Учителем манер и этики. Последний считал, что есть только одно средство — исключение из школы.

— Нет, — не согласился Директор, глядя из окна на окружавшие школу багряные холмы. — Я, пожалуй, научу его убивать драконов.

— Он может погибнуть, — возразил Учитель.

— Может, — весело ответил Директор и уже серьезнее добавил: — Не забывайте о главном. Ведь мы отвечаем за формирование характера этого парня.

— А что, разве драконы в этом году особенно лютуют? — прервал Учитель Директора. Так уж у них повелось: стоило только главе школы заговорить об этике и об идеалах их заведения, как он тут же норовил представить возражения.

— Да уж куда больше, — ответил Директор. — На прошлой неделе вон на тех холмах, к югу, они убили нескольких крестьян, объели двух коров и отменную свинью. А сохранится эта сухая погода, то кто поручится, что они не подожгут лес, — ведь им только стоит дохнуть неосмотрительно.

— А не придется возвращать плату за обучение, если с молодым Сильное Сердце что-нибудь случится?

— Нет, — рассудительно ответил Директор. — Все это предусмотрено в контракте. Впрочем, его не убьют. Прежде чем отправить его на эти холмы, я сообщу ему волшебное слово.

— Неплохая идейка, — согласился Учитель. — Волшебное слово иногда творит чудеса.

И вот с того самого дня Гавейн стал специализироваться по драконам. Курс его обучения включал в себя как теорию, так и практику. По утрам он слушал длинные лекции по истории, анатомии, о манерах и привычках драконов. Во время этих штудий Гавейн ничем себя не проявил. Он обладал поистине универсальным даром все забывать. Пополудни же, однако, когда он отправлялся на Южный Лужок и упражнялся там с боевым топором, он показывал себя в более выгодном свете. Здесь он действительно демонстрировал молодецкую удаль, так как обладал не только огромной физической силой, но и ловкостью и сноровкой. Ему даже удавалось напускать на себя показную свирепость. Бывшие ученики рассказывают, что наблюдать за тем, как Гавейн несется по полю к чучелу дракона, установленному специально для практики, было одно удовольствие. На бегу он размахивал своим топором и кричал: «Чтоб ты сдох, зараза!» — или еще какое-нибудь сочное школьное выраженьице. Чтобы отсечь голову чучелу, ему всегда хватало одного удара.

Задачу ему постепенно усложняли. Бумага уступила место папье-маше и наконец дереву, но Гавейну были не страшны даже самые крепкие из этих чучел — дело вершил один взмах топора. Находились, правда, люди, которые утверждали, будто, когда практику продлевали до сумерек и драконы отбрасывали на землю причудливые длинные тени, Гавейн атаковал уже не так стремительно и кричал не так громко. Вероятно, тут не обошлось без злопыхательства. Во всяком случае, к концу июня Директор решил, что настало время для испытания. Не далее как накануне ночью один дракон подобрался к самой территории школы и пожрал в огороде салат-латук. Преподавательский коллектив решил, что Гавейн закончил курс обучения. Ему выдали диплом и новый боевой топор, а Директор пригласил его для личной беседы.

— Садись, — сказал Директор. — Бери сигарету. Гавейн заколебался.

— Да, я знаю, это против правил, — сказал Директор.

— Но в конце концов первую свою ученую степень ты уже получил. Ты уже не мальчик — ты мужчина. Завтра ты вступишь в мир, в большую жизнь достижений и побед.

Гавейн взял сигарету, Директор предложил ему спичку, но он вытащил свою и принялся попыхивать, да так ловко, что Директор немало удивился.

— Здесь ты изучил теории жизни, — продолжал Директор, подхватывая нить прерванного разговора. — Но ведь жизнь в конечном счете — это не теории. Жизнь — это факты. Она вынуждает как молодых, так и старых считаться с этими фактами, как они ни грубы, а порой и неприятны. Твоя, например, задача — разить драконов.

— Говорят, в южном лесу эти драконы по пятьсот футов в длину, — отважился Гавейн.

— Вздор! — отвечал Директор. — На прошлой неделе священник видел одного с вершины Артурова холма. Дракон грелся внизу в долине. Возможности разглядывать дракона слишком долго у священника не было, потому как он посчитал своим долгом поскорее вернуться сюда и сообщить мне. Он заявил, что чудовище, или, вернее, большая ящерица, было ничуть не длиннее двухсот футов. Впрочем, размер тут совершенно ни при чем. Сам увидишь, что с большими даже проще расправляться, чем с маленькими. Как мне сказали, они не столь подвижны и не так агрессивны. К тому же, прежде чем отправиться против них, ты будешь так экипирован, что тебе совершенно будут не страшны все драконы в мире.

— Мне бы волшебную шапочку, — попросил Гавейн.

— Это еще что такое? — раздраженно вопросил Директор.

— Шапочка, которая поможет мне стать невидимым, — объяснил Гавейн.

Директор снисходительно засмеялся.

— Ну зачем ты слушаешь все эти бабушкины сказки? — сказал он. — Таковой попросту нет. Шапочка, которая бы помогла тебе исчезнуть, — ну, право! И что бы ты с ней стал делать? Ты ведь еще даже и не появился. Господи, мальчик мой, да ты бы мог прошагать отсюда хоть до самого Лондона, и никто бы на тебя даже не взглянул. Ведь ты никто. Более невидимым, чем ты есть, стать просто невозможно.

Тут Гавейн оказался в опасной близости к тому, чтобы предаться своей старой привычке и захныкать.

— Не волнуйся, — успокоил его Директор, — я дам тебе нечто такое, что гораздо надежнее шапки- невидимки. Я научу тебя волшебному слову. Тебе только и нужно будет, что один раз повторить это магическое заклинание, и ни один дракон даже волоса на твоей голове не тронет. Зато ты сам запросто можешь отхватить ему голову.

С полки за письменным столом он снял тяжеленную книгу и принялся листать ее.

— Иногда, — заявил он, — заклинание — это целая фраза или даже предложение. Я мог бы, к примеру, научить тебя… Впрочем, нет. Пожалуй, лучше всего против драконов действует одно- единственное слово.

— Короткое слово, — предложил Гавейн.

— Да нет, чересчур коротким оно быть не может, иначе оно окажется бессильным. Да и спешить-то особенно некуда. Вот замечательное волшебное слово: «Румпельштильцхен».2 Ну как, сможешь его выучить?

Гавейн попробовал и примерно через час вроде бы овладел этим словом. Он снова и снова прерывал урок и спрашивал: «Значит, если я скажу «Румпельштильцхен», дракон уже ничего не сможет со мной
сделать?» На что Директор неизменно отвечал: «Стоит тебе только сказать «Румпельштильцхен» — и ты в полной безопасности».

Ближе к утру Гавейн, можно сказать, примирился со своей карьерой. На рассвете Директор проводил его до опушки леса и указал направление, в котором надо следовать. Примерно через милю к юго-западу над поляной нависло облако пара, а Директор уверял, что под паром Гавейн непременно обнаружит Дракона. Гавейн неторопливо пошел вперед, гадая, что лучше: приблизиться к дракону бегом, как бывало на тренировках на Южном Лужке, или же подойти к нему медленно, все время крича «Румпельштильцхен».

Проблему эту решили за него. Не успел он появиться на краю поляны, как дракон заметил его и бросился в атаку. Дракон был большой, однако же, несмотря на противоположное заявление Директора, он оказался явно агрессивным. Набегая на Гавейна, дракон выпустил из ноздрей огромные облака шипящего пара. Создавалось впечатление, будто расходился гигантский чайник. Дракон несся на Гавейна так стремительно, а Гавейн так испугался, что успел сказать «Румпельштильцхен» только раз. При этом слове он взмахнул своим боевым топором, и голова у дракона отлетела. Гавейну пришлось признать, что, если только произнесешь «Румпельштильцхен», убить настоящего дракона легче, нежели деревянного.

Домой Гавейн принес уши и кусочек хвоста. Однокашники и учителя чуть ли не на руках его носили, однако Директор весьма благоразумно не давал ему испортиться, настаивая на том, чтобы он продолжал свою работу. В ясные дни Гавейн вставал на зорьке и отправлялся убивать драконов. В дождь Директор держал его дома, поскольку в такую погоду, говорил он, в лесу сыро и скользко, а он не желает, чтобы-де мальчик подвергал себя бессмысленному риску. Редко когда в погожие дни Гавейн возвращался ни с чем. В один особенно удачный день он убил сразу троих — мужа с женой и гостившего у них родственника. Постепенно у него выработалась собственная техника. Ученики, наблюдавшие иногда за ним издали с вершин холмов, рассказывали, что он, прежде чем сказать «Румпельштильцхен», зачастую подпускал дракона совсем близко. Он научился выговаривать это слово с язвительной усмешкой. Иногда он выкаблучивался. Однажды, когда за его действиями наблюдала группа экскурсантов из Лондона, он пошел на дело, привязав правую руку за спину. Голова дракона, однако же, отлетела с не меньшей легкостью.

По мере того, как число убитых Гавейном драконов все росло и росло, Директору становилось все труднее держать юношу в руках. У Гавейна выработалась скверная привычка тайком выбираться по вечерам в деревенскую таверну и устраивать там долгие попойки. Именно после одной из таких оргий он как-то встал однажды в августе ни свет ни заря и отправился за своим пятидесятым драконом. Голова у него с похмелья была тяжелая, соображал он туговато. Тяжеловат он был и в других отношениях, так как у него выработалась еще одна, прямо-таки вульгарная привычка: отправляясь на охоту за драконами, он непременно напяливал все свои медали, с ленточками и прочими регалиями. Награды начинались у него на груди и шли до самого живота. Весили они, наверное, не меньше восьми фунтов.

Гавейн нашел дракона на той же поляне, где он убил своего первого. Дракон был приличных размеров, но, очевидно, старый. Морда у него была сморщенная, и Гавейн подумал, что никогда еще не видал столь страшного обличья. К большому неудовольствию Гавейна, нападать чудовище отказалось, и Гавейну пришлось самому идти к нему. На ходу он посвистывал. Дракон, утратив всякую надежду, смотрел на него, однако с хитринкой в глазах. Он, разумеется, был наслышан о Гавейне. Дракон не шевельнулся, даже когда Гавейн уже взмахнул топором. Дракон знал, что его не спасет даже самое быстрое движение головы, поскольку его проинформировали, что этот охотник находится под защитой магии. Дракон просто ждал, надеясь, что что-нибудь да подвернется в самый последний момент. И действительно, уже подняв свой топор, Гавейн тут же его опустил. Он страшно побледнел и так весь и задрожал. Дракон заподозрил что-то неладное.

— Что случилось? — спросил он с напускной озабоченностью.

— Я забыл волшебное слово, — пробормотал Гавейн.

— Ай-ай-ай, какая жалость, — сказал дракон. — Значит, в нем-то и был весь секрет? Лично мне это кажется не совсем спортивным, ты знаешь, все это колдовство. Это не дело, как мы, бывало, говаривали, когда я еще был маленьким. Впрочем, кто как на это смотрит.

От ужаса Гавейн был до того беспомощен, что уверенность дракона в себе неизмеримо возросла и он не смог воспротивиться искушению немного повыпендриваться.

— Может, я чем-нибудь могу помочь? — спросил он. — Какая первая буква у этого волшебного слова?

— Оно начинается с буквы «р», — еле слышно произнес Гавейн.

— Да, — размышлял дракон, — особенно и не разгонишься, правда? А из какого разряда это слово? Уж не эпитет ли какой, а?

Гавейн лишь кивнул — на большее он просто был не способен.

— Ба, ну конечно! — воскликнул дракон. — Реакционный республиканец!

Гавейн покачал головой.

— Ну что ж, — продолжал дракон, — в таком случае, пожалуй, приступим к делу. Ты сдаешься?

При этом предложении компромисса Гавейн нашел в себе силы заговорить.

— А что ты сделаешь, если я сдамся? — спросил он.

— Ну, я тебя съем, — ответил дракон.

— А если не сдамся?

— Я все равно тебя съем.

— Тогда это не имеет значения, правда? — выдавил из себя Гавейн.

— Для меня имеет, — дракон улыбнулся. — Я бы предпочел, чтобы ты не сдавался. Ты был бы гораздо вкуснее, если бы не сдался.

Дракон просто ждал, когда Гавейн Спросит «почему?», но паренек был до того напуган, что на этот раз не смог выдавить из себя ни слова. Наконец дракону пришлось выдать объяснение ни за что ни про что.

— Видишь ли, — сказал он, — если ты не сдашься, ты будешь вкуснее, потому что умрешь смертью храбрых.

Это был старый-престарый трюк, к которому дракон неоднократно прибегал. Посредством подобных насмешек ему удавалось парализовать свои жертвы, после чего он легко расправлялся с ними. Гавейн и без того был достаточно парализован, но смех тут был совершенно ни при чем. При последнем слове своей шутки дракон оттянул голову назад и нанес удар. В то же мгновение в голове Гавейна вспыхнуло волшебное слово «Румпельштильцхен», но произнести его он бы попросту не успел. Можно было лишь нанести удар, и Гавейн молча ответил на встречное движение дракона великолепным свингом, в который он вложил всю силу спины и плеч. Удар оказался страшнейшим, и голова дракона отлетела чуть ли не на сто ярдов и упала в чащобе.

После смерти дракона Гавейн недолго пребывал в состоянии испуга — им завладело удивление. Он был страшно озадачен. Уши чудовища он отрезал чуть ли не в трансе. В голове у него снова и снова стучала мысль: «Я же не сказал «Румпельштильцхен»!». В этом он был уверен, а ведь дракона-то он убил, это несомненно. Да еще как убил! Никогда прежде голова не отлетала так далеко. От силы ярдов двадцать пять — вот его прежнее достижение. Возвращаясь в школу, он не переставая размышлял, ища объяснение случившемуся. Он сразу же направился к Директору и, закрыв дверь, рассказал тому, что произошло.


— Я не сказал «Румпельштильцхен», — честно признался он.

Директор засмеялся.

— Я рад, что ты наконец все узнал, — сказал он. — Теперь ты еще больший герой. Неужели ты не понимаешь? Теперь-то ты знаешь, что именно ты убил всех этих драконов, а не это глупое словечко «Румпельштильцхен».

Гавейн нахмурился.

— Выходит, оно вовсе и не волшебное слово? — спросил он.

— Разумеется, нет, — ответил Директор. — Пора бы тебе уже вырасти из такой чепухи — большой уже. Волшебных слов не бывает.

— Но вы же сказали, оно волшебное, — возразил Гавейн. — Вы говорили, оно волшебное, а теперь говорите, что нет.

— Оно не было волшебным в буквальном смысле, — ответил Директор. — Но оно оказалось еще удивительнее. Это слово придало тебе уверенности. Оно избавило тебя от страхов. Не скажи я его тебе, и тебя могли бы убить уже в самый первый раз. Но обязан ты всем только своему боевому топору.

Позиция, занятая Гавейном, удивила Директора. Это объяснение явно терзало его. Он прервал пространные философско-этические рассуждения Директора:

— Стало быть, если бы я не налетал на них и не бил бы изо всех сил, любой бы из них раздавил меня, как… как… — Гавейн не мог подобрать подходящего слова.

— Как яичную скорлупу, — подсказал Директор.

— Как яичную скорлупу, — согласился Гавейн и повторил эти слова много-много раз.

Сидевшие рядом с ним за вечерней трапезой слышали, как он бормочет: «Как яичную скорлупу, как яичную скорлупу».

Следующий день выдался ясный, но Гавейн не встал на заре. Собственно говоря, был почти полдень, когда Директор нашел его в постели: укрывшись с головой, он весь съежился от страха. Директор кликнул Учителя этики, и вдвоем они потащили упирающегося парня к лесу.

— Как только он укокошит еще парочку драконов, — объяснял Директор, — он тут же придет в себя.

— Было бы грешно прерывать такую полосу удач, — согласился Учитель этики. — Господи, да ведь со вчерашним он убил уже пятьдесят штук.

Они затолкали парня в какие-то заросли, над которыми висело жиденькое облачко пара — дракон явно был маленький.

Но ни в тот, ни в следующий вечер Гавейн не вернулся.

Собственно говоря, он вообще не вернулся. Несколько дней спустя смельчаки из школы обследовали эти заросли, да только, кроме металлических частей медалей, не нашли ничего, что бы напомнило им о Гавейне. Дракон сожрал даже ленточки.

Директор и Учитель этики согласились, что лучше не рассказывать ребятам, как Гавейн установил свой рекорд, а уж тем более о том, как он умер. По их мнению, это могло дурно сказаться на моральном духе школы. Вследствие всего этого Гавейн так и остался в памяти школы как ее величайший герой. В наши дни ни одному посетителю школы не удается уйти из нее, не повидав прежде огромный щит, который висит на стене в трапезной. На щите прибиты 50 пар ушей драконов, внизу золотыми буквами стоит «Гавейн Сильное Сердце», а дальше идет простая надпись: «Он убил пятьдесят драконов». И повторить этот рекорд не удалось до сих пор никому.

За это сообщение автора сфера поблагодарил: Истина

Вернуться в «Разное»

Кто сейчас на форуме

Количество пользователей, которые сейчас просматривают этот форум: нет зарегистрированных пользователей и 2 гостей